Микрорайон Зорька Ясиноватой. Здесь до войны жили, работали, рожали детей и строили планы на будущее 30 тысяч человек. Красавец-микрорайон в зеленой зоне украинская нацгвардия, «освобождая» Ясиноватую, превратила в сплошные руины. По 17 часов кряду, изо для в день, на жилые кварталы Зорьки летел смертоносный огонь.
В многоэтажных домах, которым «повезло» больше – выбиты лишь окна. Другие «везунчики» лишились крыш. Но большинство многоэтажек  Зорьки рухнули, не выдержав прямых попаданий: обрушились целые этажи, искореженные плиты перекрытия, штукатурка, гипсокартон, сантехника сгрудились, переплелись, похоронив под обломками все нажитое имущество своих жильцов.
Вырванная с мясом черно-белая фотография из старого альбома на полу дома-призрака – словно свидетель того, что и мир вокруг из цветного, радужного, сияющего всеми красками мирной жизни, в одночасье стал черно-белым. Черной краски «освободители» не пожалели…
Не укладывается в голове, невозможно представить, что на этих руинах еще возможна какая-то жизнь. И вдруг – из разбитого окна четвертого этажа вниз на редких сейчас гостей со старческим любопытством, что-то неспешно жуя беззубым ртом, выглядывает старушка. Как? Кто? Почему? Тысяча вопросов в одночасье... И главный – кто ответе?..
У детской площадки, одной уцелевшей, наверное, на весь микрорайон, встречается небольшая группа людей. Пытаемся узнать у коменданта с позывным Погранец, как удалось выжить людям в этом аду. Но, оказывается, сейчас наш вопрос не главный. Думать нужно о том, как жить сегодня оставшимся в живых.
– Ситуация в Ясиноватой предельно тяжелая, – говорит комендант. – Каждый день хороним пять-десять человек. Люди, которые 25 дней выживали под бомбами, сегодня живут преимущественно в подвалах, где отсутствуют элементарные условия для жизни. Нехватка лекарств и катастрофическая нехватка продуктов питания накладывает отпечаток на нашу печальную статистику. Кое-где пускаем газ, включаем свет, но этого явно недостаточно.
Женщина у очага, сооруженного на быструю руку из строительного мусора, встречает группу депутатов парламента Новороссии, журналистов с юмором висельника:
– Что готовим? Борщи, солянки, капустняки, супы. Наедаемся – во!
И исчезая в дыре подвала, кричит:
– Девочки! Интервью давать будете?! К вам журналисты…
В подвале разгромленной многоэтажки прямо на бетонном полу, обустроены кровати-лежанки жилиц. В основном, женщины преклонного возраста, всего 20 человек. Здесь же коты и собаки, их не гонят, подкармливают, еще и шутят, что это люди у них в гостях.
Наша «гид» предлагает присесть, стоять здесь просто невозможно из-за низкого потолка, и продолжает:
– Зовут меня Валентина Геннадьевна, мне 61 год. Фамилию не скажу, хотя все равно Порошенко если не добил здесь, позже расстреляет. Видите, как наш президент любит своих пенсионеров. В вонючую яму загнал нас, как зверей.
Дальше разговор идет о том, что дом их вроде к сносу определяют, а их записали в список и обещают выселить в общежитие. Обсуждают новость недавнюю о Коломойском. Как тот уже считает себя хозяином Запорожья, грозиться нажать кнопку, чтобы разрушить Днепрогес, что из его команды помощники волнуются, что не хватит на всех жителей Донбасса деревьев, чтобы перевешать их…
Мальчишка-подросток 14 лет также квартирующий в этом подвале, перед камерой оператора признается:
– Конечно, страшно было, когда бомбили. Что спрашиваешь?..
Другая женщина, лежащая на полу, подвала, говорит:
– Со мной вчера истерика была, девчата вот отходили. У меня мама над нами на 7-м этаже лежачая, инвалид, ни поднять, ни вывезти никуда не могу. И не за что и некуда. Вдвоем мы остались – мне 56, ей 86 лет. Девчонкой войну пережила. Вспоминала, как во время оккупации в их доме, где было семеро ребятишек, немцы шоколадками угощали, подкармливали. Не обижали.
А тут украинцы нас же, украинцев, только русскоязычных, загнали в эти подвалы вонючие, где рядом канализации, мухи роем! А вчера дождь пошел, над моей квартирой на 9-м обрушился потолок, так весь пол залило. Прихожу мать накормить, переодеть, а на полу сантиметров 20 воды, вода по стенам бежит ручьем, а она на мокром диване вся от страха съежилась. Ни лекарств, ни еды нормальной, бомбежки ее совсем последнего разума лишили.
Не верю я ни в перемирие, ни в окончание войны. Говорят, что заберут нам в общежитие. Когда? А сейчас что? Только выбросить мать в окно да самой следом…
Видео: