Две новости совпали недавно.

Военные Новороссии убрали со стелы на въезде в Донецк мягкий знак.

Был «Донецьк» - стал Донецк.

А со здания Донецкого университета демонтировали барельеф украинского поэта и диссидента Василя Стуса.

Обе новости привели к дискуссии: как нужно относиться в Новороссии ко всему украинскому, нужно ли запрещать или, наоборот, поощрять украинскую культуру на освобожденной территории?

Как всегда, есть две точки зрения.

Одни выступают за полное уничтожение всего, что напоминает людям об Украине, — то есть, по сути, за то, что делают на самой Украине с культурой советской и русской.

Другие придерживаются более умеренных позиций, и считают, что Донбасс (а за ним, возможно, и другие земли, где будет свергнута киевская власть) не должен быть монокультурным.

Всех можно понять.

Несмотря на радикализм, у противников всего украинского есть разумные аргументы. 

Город, действительно, называется Донецк, и мягкий знак на стеле неуместен.

Василь Стус, помимо талантливой поэзии, прославился своими политическими высказываниями, которые ничем не отличаются от того, что сегодня говорят сторонники «Правого сектора» или «Свободы».

Но дело не только в этом.

Когда вас долго оскорбляют какие-то люди, когда они приносят в вашу жизнь горе, смерть, нищету, - вы зачастую начинаете ненавидеть и все то, что ассоциируется с ними. Те символы, которые напоминают вам об этих людях — хотя сами эти символы, может быть, и не виноваты.

Думаю, именно эти эмоции движут теперь противниками украинской культуры.

И эти чувства — после всего, что произошло, — повторяю, можно понять.

И все-таки мне ближе другой подход.

Я не считаю, что литература и история, песни и памятники ответственны за то, что сейчас делают бандиты и убийцы, дорвавшиеся до власти. 

Подобно тому, как Гитлер и нацисты не смогли перечеркнуть все великое, что было в немецкой культуре, - нынешние киевские власти не смогут закрыть собой всю Украину, заменить ее собой.

И если с такой властью, с такими бандитами можно и нужно бороться, то бороться с памятниками или книгами — как-то неправильно, мелко.

Есть в этом какая-то ненужная мстительность. 

Так поступают сами украинские националисты — и каждый раз, когда они так делают, мы видим, как убого они выглядят.

Тем не менее, я не хочу осуждать тех, кому киевская власть принесла столько горя, что снова слышать что-то хорошее об Украине у них уже нет сил. 

Но я, детство которого прошло в селе на границе трех областей - Днепропетровской, Донецкой и Запорожской, в селе, которое словно бы срисовано с рассказов Гоголя о Малороссии, - ненавижу тех, кто заставил людей с Донбасса ненавидеть все украинское.

Также читайте на Свободной Прессе: http://svpressa.ru/world/article/121260/